Если бы это было книгой, то с названием про забытые сны.
"Дежа Вю"Когда-то, а может и не когда-то, а когда-нибудь, или даже какое угодно другое будь (вот что точно, так это будь), - но мы проснулись. Или проснемся. Или уже просыпаемся. И видим все то, что когда-то, опять же, точно видели во сне. Или не видели, но увидим. Вот тогда проявляется леди Дежа Вю.
Мне нравится ее имя.
«..Эта леди никогда не оставляет меня в покое. Она наверняка хочет за меня замуж или даже детей, и состариться где-нибудь в Пенсильвании, - при условии, что мы там когда-нибудь будем, естественно. Но мы будем в графстве Кэрроу, или в деревушке Флайгентих, - ну, если такие существуют…»
Мы – это я и еще кто-нибудь. Кто-нибудь же должен быть. Пусть даже это всего лишь Дежа Вю.
Но мы все еще не там. Мы здесь. И эта леди-надоеда Дежа Вю настойчиво теребит мой порванный кое-где рукав и беспокойно показывает на витрину магазина, насквозь пропитанного пылью и одиночеством. Витрина, проснувшись, недоверчиво косится на нас, будто бы не верит, что мы все же здесь и даже настоящие. Я приветливо ей улыбаюсь – шок для такой древней госпожи, но шок, безусловно, более чем приятный. Дежа Вю не обращает на наши любезности ни малейшего внимания, и лишь все так же настойчиво тянет внутрь. Витрина понимающе кивает и снова засыпает. Видимо, любезности утомляют не меньше, чем скинхед Джонс, каждый четверг намеревающийся разбить витрину, но засыпающий от переизбытка алкоголя в крови на первой же лавочке.
Как бы там ни было, Дежа Вю уже проскользнула внутрь, и мне пришлось последовать за ней. Неугомонная какая, надо же.
...читать дальше
Внутри тихо и сонно, как и положено любому Старому Магазину всяких там непопулярный антикварных штучек и книг. Такие магазины – святое место для любой Дежа Вю. Здесь они почти материальны. Их можно приобнять за плечи, откинув вперед непослушный хвост из кудрявых светлых волос. Можно закружить в вальсе, который настукивают старинные оловянные солдатики и разноцветные блики на стенах от какого-нибудь сломанного шкафа бывшей принцессы, жившей лет триста назад. И напеть правильный мотив испортившейся музыкальной шкатулке, подыграв на арфе с лопнувшими струнами. Дежа Вю будет смеяться и целовать нас в лоб. Она-то все помнит.
«…– Я – все то хорошее, что вспоминаешь неожиданно и невзначай.»
Дежа Вю пахнет первой любовью. И немного сливками.
Ее шаги гулко отдаются в Царстве Потерянной Памяти, которое иногда называет себя Магазином Антиквариата. Она уверенно идет вдоль стеллажей с легендами о грифонах и эльфах и затертыми книгами-автобиографиями постаревших века назад мадам. Там, позволю себе предположить, даже книга расходов Генриха III есть. Сиротливо ютится среди поваренных книг оккультных магов.
Но Дежа Вю волнует не это. Она ведет меня дальше и дальше, и, скорее всего, намеревается привести к гробницам фараонов. Но нет – шаги замолкают, а она сама довольно ухмыляется. В ее безупречных уже руках фотоальбом. Банальный фотоальбом. Не золотой компас, и не чудесный набор ножей, открывающих пути в другие миры. Даже не кристаллизованный отвар шиповника, приправленный чаем и шоколадом.
В ее руках фотоальбом.
И она – такая счастливая. На обложке. Похожая на все радости прошлого сразу.
Когда я еще раз умру, я хочу стать чьим-нибудь Дежа Вю.
А сейчас я опять просыпаюсь. Просыпаться немного грустно, - Дежа Вю уже не разглядеть. Но стоит сомкнуть глаза, как опять почувствуешь запах сливок и звук вальса оловянных солдатиков.
Внутри нас, у каждого, есть свой Магазин Антиквариата. И Дежа Вю с радостью напоминает обо всем, о чем мы имели глупость забыть. Невзначай.
И тут же исчезает.